Выявленное наследие. Выпуск 120. Разведчик Алексеев

Январь 2013 г. Фото: Ю. Латышев

В музее пионерской и комсомольской славы Челябинского Дворца пионеров и школьников имени Н. К. Крупской хранились пионерский галстук Коли Алексеева и орден Отечественной войны 1-й степени – посмертная награда гвардии сержанта Николая Алексеева. Его имя было присвоено городскому профессионально-техническому училищу № 20, давшему Николаю рабочую путевку. 

В сентябре 1942 года, став бойцом Красной Армии, Николай принял воинскую присягу: «...Я клянусь... до последнего дыханья быть преданным своему народу, своей Советской Родине и рабоче-крестьянскому правительству». И свято выполнил эту клятву. 

Из наградного листа (июль 1944 года): 

«В бою за железнодорожный мост через реку Березина в районе деревни Октябрь Свислочского района Минской области, проявляя храбрость и мужество, смело шел в бой, лично уничтожил 5 вражеских солдат, а 12 взял со своим отделением в плен». 

Из наградного листа (сентябрь 1944 года): 

«Имеет 4 ранения. В бою за овладение г. Радзымин Варшавского воеводства в ночь с 28 на 29.7.44 г. в составе штурмовой группы показал образцы смелости, находчивости, решительности. Одним из первых преодолел водный рубеж и огнем автомата прикрыл переправу остальных товарищей, при этом истребил 6 гитлеровцев. Ворвавшись с бойцами в город, гвардии сержант Алексеев Н. П. участвовал в разгроме штаба немецкой части, в захвате штабных документов и радиостанции». 

На подступах к деревне Дзбаница, Сероцкого уезда Варшавского воеводства Николай Алексеев ворвался в расположение противника. Завязался неравный бой. Прикрывая отход товарищей автоматным огнем, он уничтожил четырех вражеских солдат, он был тяжело ранен и схвачен врагом. Это было 15 января 1945 г., а на другой день, когда противник был выбит с занимаемых рубежей, наши бойцы обнаружили труп Николая Алексеева со следами варварских пыток. За этот свой последний подвиг он посмертно награжден орденом "Отечественной войны I степени”.

Источник: http://podvignaroda.ru/?#id=24920282&tab=navDetailDocument

Алексей Кожевников «Он смерть свою видит сквозь пламя и дым»: 

 Дом, в котором в последние свои годы жили мои родители, стоял бок о бок со школой, огороженной металлической оградой. Перед школой и позади её, вокруг небольшой спортивной площадки, разрослись и покрылись могучей кроной тополя. Наш класс садил их полвека назад с учительницей биологии Прасковьей Ивановной, единственной из членов педколлектива награждённой орденом.

       К дому родителей можно было подойти по школьному двору и, глядя на третий этаж, надеяться увидеть в родных окнах лицо отца или матери.

       В каждый приезд в Челябинск я подходил к парадному крыльцу школы и читал слова, высеченные на мемориальной доске, помещённой рядом с входной дверью, и всегда вспоминал один и тот же эпизод, свидетелем которого оказался в годы детства…

       Пришла третья послевоенная весна. Я сидел за единственным столом у единственного окна и делал уроки. Мама хлопотала с варевом у электроплитки.

       У порога, не пожелав пройти внутрь комнатки, скромно и тихо сидела сухонькая, невысокого роста женщина, ожидая отца – дежурного участкового электрика, который с минуты на минуту должен был придти на обед.

       По деревянному полу барачного коридора прозвучал знакомый стук башмачков, раскрылась дверь, и младшая сестрёнка Тонька прямо с порога затараторила:

       - Мама, если бы ты знала, какое это кино! Я вдоволь наревелась. И не только я – весь класс.

       И она принялась рассказывать содержание только что вышедшего на экраны фильма «Зоя», повествующего о партизанском подвиге Зои Космодемьянской. Рассказывала она взахлёб.

       Я, в ту пору шестиклассник, отложил уроки, мама, сама побывавшая под бомбёжками – дела. Вместе с нами слушала девчушку и изменившаяся в лице гостья.

       Когда Тонька заговорила о пытках и казни комсомолки, женщина неожиданно зарыдала и, коверкая русские слова, чуть слышно прошептала:

       - Как моего Коленьку.

       Мы разом повернули головы в её сторону. Не ответив на наши удивлённые взгляды, она медленно поднялась и, не вымолвив больше ни слова, пошла к двери.

       Женщина вернулась минут через двадцать и положила передо мной на стол толстый пакет. Я осторожно стал вынимать из него фотографии, письма, документы, вырезки из газет…

       Анна Герасимовна Алексеева, сидевшая перед нами, родилась в многодетной семье в Татарии, в селе Большое Ялово, что под Казанью. В десять лет осиротела и стала батрачить у местного богача и натерпелась от него столько мук, что Октябрьскую революцию 1917 года встретила с радостью.

       Там же, под Казанью, летом 1918 года, выучившись, стала пулемётчицей 28-й стрелковой дивизии, в которой сошлись пути–дороги её и конного разведчика Петра Алексеева – отчаянного в боях и смирного рядом с нею. Вскоре друзья – красноармейцы поздравили молодожёнов с началом семейной жизни.

       Многие «огненные вёрсты» проехала на своей тачанке Анка – пулемётчица по боевым дорогам гражданской войны и всё это время не было у неё никого ближе Николая и пулемёта «максима».

       Но недолгим оказалось «свадебное путешествие» четы Алексеевых. Раненую в руку Аню оставили на лечение у одной крестьянки. У неё и родила Аня дочку Сашеньку в только что освобождённом от белых селе.

       Прибывшие в село однополчане сообщили Анне, что её муж, отважный командир, и несколько его разведчиков, ранеными были захвачены в плен и после пыток в контрразведке белых, повешены.

       Когда красноармейцам вновь пришлось оставить село, сердобольная хозяйка посоветовала Алексеевой:

       - Дочка, если белые узнают кто ты, они расстреляют и тебя. Оставь ребёнка со мной и переберись к своим. Село у белых отобьют – и заберёшь девочку.

       Аня не соглашалась, но хозяйка настаивала:

       - За Сашеньку не беспокойся. Ведь через день – другой вернёшься.

       Однако село оказалось в тылу у белых надолго, и когда Анна вновь вернулась в него, то её встретили пожарище да несколько местных погорельцев.

Они сказали Анне:

       - Та женщина померла. Но перед смертью она успела отправить вашу девочку к своим родным на Урал.

       Много сил потратила Анна на поиск Сашеньки, исколесив весь Урал за два года, пока не обнаружила её в Новой Губахе Пермской области.

       Странные бывают совпадения. Через какое – то время встретила Анна Герасимовна человека, напомнившего ей покойного мужа - и именем, и фамилией, и добрым нравом. Красный командир, не раз меченый шашкой и пулей, тоже продлил её счастье, но не на долго. Раны свели его в могилу, но он успел оставить Анне сынишку, наречённого по его просьбе Коленькой.

       Мальчик рос резвым и отчаянным, доставлял матери немало беспокойства. Любил верховодить. С гордостью слушал рассказы матери о её боевой молодости, об отце, о дружбе матери с медсестрой Марией Поповой, ставшей впоследствии прообразом Анки – пулемётчицы в кинофильме «Чапаев». Попова, как и мать, была отважным бойцом 25-й, чапаевской, дивизии. Обеим боевым подругам было в ту пору по двадцать лет.

       Однажды, возвращаясь с уроков, Коля услышал тревожный крик, донёсшийся с реки. По стремительной Косьве нёсся пустой плот, а позади его барахтались два мальчика. Не раздумывая, Коля быстро разделся и с высокого берега бросился в ледяную воду. Одного из выбившихся из сил мальчишек, он вытолкнул из воды на плот. За вторым пришлось нырять в глубину.

       Он спас обоих, а сам заболел воспалением лёгких и пролежал на больничной койке всю зиму. Сверстники прозвали его «Чапаёнком».

       В 1938 году Анна Герасимовна переехала с детьми в Челябинск, на строительство  первой теплоэлектроцентрали (ТЭЦ № 1). Тогда–то и стал Коля учиться в школе № 34.

Школьник Коля Алексеев. Источник: http://www.myshared.ru/slide/366127/

Вспоминая его, учителя – классный руководитель Ольга Васильевна и её муж Сидор Тихонович Белоусовы, Мария Васильевна Игнатьева, у которой позже, в той же школе, довелось учиться и мне, рассказали автору этих строк, что Коля Алексеев был бойким, любознательным и непоседливым мальчиком, имел у одноклассников непререкаемый авторитет, а у них, учителей, послушание.

       Анна Герасимовна была довольна детьми. На днях почтальон принёс телеграмму из Свердловска. Саша сообщала, что её зачислили студенткой в медицинский институт.

       Перед войной Анна Герасимовна вновь рискнула выйти замуж, но как только на территории нашей страны начались боевые действия, мужа призвали в Красную Армию.

       Тайком от матери, Саша и Николай тоже навестили военкоматы. Сестру с однокурсниками мобилизовали сразу, а брату отказали из-за несовершеннолетия. Тогда он оставил школу и поступил в ремесленное училище № 5 (позже - № 20), чтобы помогать отчиму и сестре в тылу.

       Несколько лет соседом нашей семьи был Константин Иванович Митяков, в годы войны возглавлявший РУ № 5. В 1970-х годах я приехал к родителям и встретив Митякова, спросил, помнит ли он Николая Алексеева?

       - Конечно. Николай был крепкого телосложения, выделялся упорством в учёбе. Из-за общительности ребята избрали его старостой группы, приняли в комсомол. Он рвался на фронт, но из военкомата его возвращали в училище - не позволял возраст.

       В сентябре 1942-го, когда сыну исполнилось восемнадцать, проводила Анна Герасимовна на фронт и его.

       Теперь она пропадала в столовой, как повар, заботясь о строителях Челябинской ТЭЦ-1, среди которых трудился электриком и мой отец. С тревогой ждала от Николая писем.

      От Коли письма приходили редко – бодрые, радующие, успокаивающие её.

      

Из писем Николая Алексеева: 

ГОД 1942-й 

27 сентября, воскресенье 

Добрый день, дорогая мама! 

Получил твою поздравительную телеграмму с днем рождения и посылочку. Большое-пребольшое спасибо! Посылочка обрадовала, как маленького ребенка. Теплые носки связала очень ко времени. Стало прохладно, а мы почти весь день занимаемся на улице. И носовые платки тоже пригодятся. Домашнее печенье и конфеты понравились всему взводу. Жаль, что табачку не положила. 

Сегодня мне исполнилось восемнадцать лет. Немного успел сделать я в своей жизни. Скоро поедем на фронт. Постараюсь показать там, на что способен уральский парень Колька Алексеев – Чапаенок! Буду беспощадно мстить двуногим фашистским зверям за смерть бати и Нины, за всех советских людей, погибших от рук палачей. Ты, мама, хорошо меня знаешь, от своих слов я никогда не отступал и не отступлю. 

Живем мы хорошо, дружно. Во взводе почти все мои одногодки – земляки, челябинцы. Места здесь прекрасные. Кругом горы, покрытые лесами. И озеро, вроде нашего Смолино. 

Обо мне, мама, не беспокойся. Береги свое здоровье. 

Твой сын Николай. 

8 ноября 

Прости, пожалуйста, что долго не писал. Не было ни минуты свободного времени. Целыми днями занимались, а по вечерам готовились к принятию военной присяги. Можешь меня поздравить: теперь я не просто Колька Алексеев, а рядовой Красной Армии! Вчера, в день 25-й годовщины Октябрьской революции, мы торжественно приняли присягу. Потом состоялся митинг, на котором зачитали приказ т. Сталина. Перед нами, бойцами Красной Армии, поставлена задача: очистить советскую землю от фашистской мрази. И мы поклялись выполнить этот приказ. 

Служба у меня идет хорошо. Командир роты два раза объявлял перед строем благодарность. 

Должно быть, скоро отправимся на фронт. Передавай привет дружкам, скажи Косте и Николаю, чтобы скорее отвечали. Интересно, как идут дела на заводе, в нашем цехе (прим. – После окончания ремесленного училища Н. Алексеев работал на заводе имени С. Орджоникидзе). 

Мама! Как твое здоровье, как работаешь, ходишь ли на дежурство в госпиталь? Если кого встретишь знакомого – напиши. Не скучай. 

Обнимаю. Твой Чапаенок.

Красноармеец Николай Алексеев. Источник: http://www.myshared.ru/slide/366127/

ГОД 1943-й 

14 марта 

Здравствуй, дорогая мама! 

Эту открытку пишу с дороги. Посылаю тебе горячий красноармейский привет, наилучшие пожелания в твоей жизни, а главное, быть здоровой. Вчера прибыли в Пермь, а сегодня держим направление на Киров. Самочувствие хорошее, настроение тоже.

7 апреля 

Пишу оттуда, куда так рвался. И уже побывал в настоящем деле, участвовал в ночном бою. Принял, как говорят на фронте, крещение огнем. Признаюсь честно, сперва, конечно, было малость не по себе, но потом ничего, привык, даже перестал «отбивать поклоны» фашистским пулям. Знаю, ты сама испытала такое чувство, так что поймешь меня (прим. – Анна Герасимовна Алексеева была участницей гражданской войны на Урале). 

А наш удар был настолько внезапным и стремительным, что немцы повыскакивали из домов в одном исподнем белье. Много мы тут их положили и взяли в плен. Захватили 3 орудия, 25 пулеметов, автоматы, радиостанцию. Не знаю, скольких фашистов уложил, но расстрелял полных два диска. 

Утром впервые увидел живых фашистов. Плюгавые заморыши, противно было смотреть. Они дрожали от страха, думали, мы поставим их к стенке, расстреляем, будем издеваться, как они издеваются над нашими людьми, а когда им сказали, что отправят в лагерь для военнопленных, то они, гады, обрадовались... 

Еще напишу, мама, что мы увидали, когда проходили через смоленские деревни. Все дотла спалили фашисты, удирая под ударами наших бойцов. Одни трубы торчат. И жителей нет. Стариков, женщин, детей, которые не успели скрыться, поубивали, а молодежь угнали в Германию. Своими глазами видели мы трупы мирных граждан, и знаешь, такая лютая злоба поднялась в сердце против этих убийц. Не дадим мы им топтать нашу землю! За все рассчитаемся сполна. 

Нахожусь я теперь в разведке. Ребята подобрались дружные, смелые. У нас закон: один за всех, все за одного. Каждый горит одним желанием: как можно лучше выполнить приказ командира. А называют нас «глаза и уши командира». 

Чувствую себя хорошо, здоров. Ты, мама, не беспокойся обо мне, меня пуля не берет! Пиши, как ты живешь, как здоровье, что нового в Челябинске. Передавай привет дружкам. 

29 мая 

Здорово, друг Костя! 

Получил твое письмо, которое меня очень обрадовало. Если бы ты только знал, как дорого получить на фронте весточку из родного дома! Да, у нас, в Челябинске, весна. Эх, хорошо бы пройтись сейчас под ручку с Полинкой, побродить у Смолино, помечтать! А помнишь, как мы бегали в клуб смотреть «Чапаева», высиживали по два сеанса? Все думали, выплывет Василий Иванович. А как босиком гоняли по траве футбол, ходили на рыбалку? Все-все вспомнилось в эти минуты. Быстро и незаметно пробежало наше детство! Война сразу прибавила нам годков! 

Спрашиваешь, как воюю? Отвечу коротко: по-ударному, как присягал. Есть ли на моем счету убитые фашисты? Есть, и не один. Недавно получил назначение командира отделения взвода пешей разведки, присвоили звание сержанта. Теперь наша главная задача – брать «языки», то есть пленных. Лично я взял четверых солдат, одного штабного офицера. Мы с отделением уже много раз были в тылу врага. Приходилось терять боевых друзей. 

Расскажу о таком случае. Несколько ночей ходили мы к фашистам, да все неудачно: пуглив стал враг. Видно, за версту чувствует, что мы за ним идем. Строчит из пулемета куда попало, страх отгоняет, осветительные ракеты подвешивает. Никак не подобраться. Я и предложил провести дневной поиск. Давно заметил: после сытного завтрака, разморенные солнцем, фашисты затихают, будто в спячку впадают. Ну, и беспечность проявляют: какой, мол, черт полезет днем. А мы полезли... 

Гляжу, у пулемета двое посапывают. Этих приказал без выстрела прикончить, а сам в блиндаж вскочил. Как гаркнул: «Хэнде хох!» Один, что храпел за столом, вскочил, руки поднял, задрожал. «Гитлер капут!.. Гитлер капут!» – залопотал, как увидел наставленный автомат. Шкура! Забрал я у него планшет, оружие, собрал со стола карту, бумаги и погнал к нашим. Немцы обнаружили нас, открыли вдогонку огонь, но мы успели укрыться. В часть вернулись без потерь. Офицера-эсэсовца взяли. Командование получило от него нужные сведения. Вот в чем состоит наша работа. 

Скажешь: расхвастался Колька! Ладно, кончаю. 

Пиши, Костя, как трудитесь на заводе, помогаете фронту. Быкову и всем ребятам передай мой привет и наказ: слать больше «гостинцев» для фашистов, а мы постараемся как можно больше отправить их на тот свет, чтобы и следа их на нашей земле не осталось. 

14 июля 

Здравствуй тезка, Коля-Николай! 

На прошлой неделе получил из Челябинска сразу три письма: от мамы, Кости Кириллова и тебя. Радости-то было! Каждое перечитывал по нескольку раз, испытывал такое чувство, будто дома побывал, в кругу друзей. 

Тебя интересует, как я воюю. Могу сказать, не хуже других. Мое отделение разведки всегда впереди. Наша задача — обеспечивать командира точными сведениями о противнике, добывать «языков». И мы хорошо справляемся с этой задачей. Со своими ребятами я уже десятки раз побывал в тылу у немцев. На моем счету 18 «языков». 

15 августа 

Добрый день, дорогая мама! 

Прости, что опять отвечаю с опозданием. Дела были очень горячие. Ты, должно быть, читала в газете или слыхала по радио, что два дня тому назад мы начали действовать и перешли в наступление. Для нас, разведчиков, подоспела самая пора. 

Самочувствие мое хорошее, здоровье тоже. Ты обо мне не беспокойся, береги себя. Пиши, как поживаешь, как самочувствие, что с огородом. Приветы дружкам. 

5 октября 

Пишу из госпиталя. Немножко ранен, но ты, мама, не волнуйся, раны легкие, и я скоро поправлюсь, снова вернусь к своим боевым друзьям-разведчикам. 

Ты пишешь, что скучаешь по мне, ловишь в разлуке шорохи ночной тишины и мечтаешь о нашей встрече. Я вернусь, когда утихнет военный ураган, развеются черные тучи, а от фашистов не останется и следа. Тогда, родная, мы опять будем вместе. А пока, прошу, не грусти. 

25 октября 

Получил твое письмо, за которое благодарен. А то я очень беспокоился, что так долго от тебя нет известий. 

Ты спрашиваешь, как был ранен. Опишу коротко. 13 августа пошли мы в наступление на Смоленск. Бои были жаркие. Ранение получил от осколка мины в левую руку. Это было под Духовщиной. С поля боя я не ушел, мне сделали перевязку, и я продолжал выполнять боевую задачу. А на другой день меня опять ранило. Осколок ударил в предплечье, повредил ткань. Пришлось отправиться в медсанбат, а оттуда в госпиталь. Руку сгибаю, правда, писать очень трудно, но я приспособился, и вот пишу. Из Лихославля перевезли в Иваново. Сделали две операции, удалили осколки. Теперь чувствую себя лучше. Говорят, скоро эвакуируют. Ждем санитарный поезд. Так что ты, мама, мне не пиши пока. Как будет новый адрес, сообщу. 

Не датировано 

Прошу принять боевой, гвардейский привет и множество самых лучших пожеланий. 

Твое письмо получил, узнал, как ты живешь, как твое здоровье. Ты вот долго почему-то не писала, а писать-то тебе есть о чем. Пиши, мама, чаще и больше, ведь твои письма для меня, как радостный праздник, прибавляют силы. 

Сколько я пролил крови? Из четырех ранений имею три тяжелых, осколочных, одно пулевое – легкое и контузию. К разрывам снарядов и мин, свисту пуль привык, что и говорить не приходится. Ты напрасно думаешь, что я завидую дружкам, которые находятся в тылу. Пусть на здоровье трудятся, помогают фронту. Ведь без них мы бы не могли воевать, бить фашистов, добывать победу. 

Сейчас я не променяю свою работу разведчика ни на какую другую. От нас зависит очень многое. Старший офицер, командир, не зная противника, не сможет добиться успеха в бою. Для того мы, разведчики, и служим, чтобы своевременно вскрыть намерения, замыслы врага, выявить его силы. В ночных поисках я уже взял 39 «языков», совершил десятки опасных, рискованных рейдов в тыл к врагу. 

Служба разведки очень нужная. А кто первыми входит в освобождаемые города? Мы, разведчики! Кого первыми встречает население, дарит цветы и улыбки? Нас, разведчиков! Мы уже далеко впереди от того места, а чувство радости от исполненного долга не покидает нас. Многое расскажу тебе при нашей скорой встрече, а встреча наша не за горами: скоро гитлеровцам будет капут. Ты только не скучай! А доучиваться буду после войны. 

Извини, мама, что написал небрежно: писал при свете коптилки. 

25 декабря, Ивантеевка, Московской области 

Я опять нахожусь в госпитале. Ранен в правую руку. Писать пока часто не смогу, приходится просить людей. Поэтому пишу коротко. Немного пришлось мне в этот раз повоевать. Но на войне всякое бывает. Много моих боевых друзей сложили головы. Жаль ребят до слез. Это были замечательные парни! Сколько бы хороших дел они смогли сделать в жизни. Проклятые фашисты убили их. 

Мама! Приближается Новый год, и я хочу от всей души пожелать тебе крепкого здоровья и нашей скорой встречи! 

Обнимаю. Твой Колька-Чапаенок. 

ГОД 1944-й 

6 июля 

Здорово, молчун Костя! 

Получил от тебя долгожданное письмо, которому очень и очень рад. Ты, друг, не оправдывайся, что работаете без выходных дней, по 12-14 часов. Мы на фронте тоже не сидим без дела. Бывает, по двое-трое суток не сомкнешь глаз, во рту крошки не бывает. Думать об отдыхе тоже некогда. Вот добьем гитлеровцев, тогда по-настоящему отоспимся, отдохнем, погуляем. Газеты читаешь, радио слушаешь, значит, знаешь, как дела идут у нас на фронте. Хоть фашист здорово сопротивляется, но, видно, силенок у него маловато, скоро совсем ноги протянет. 

На прошлой неделе участвовал в одном жарком деле. Получили приказ захватить железнодорожный мост через реку Березину, пошире нашего Миасса будет. Немцы все подходы к мосту заминировали да пристреляли. Такой огонь открыли, что, кажется, головы не поднять. Но мы ворвались на полотно, завязали рукопашную. Многих уложили, а остальных взяли в плен. Славных боевых ребят потерял я в этом бою. 

Пишу тебе и никак не могу успокоиться. Сегодня в нашей солдатской газете описано, как фашисты взяли в плен тяжелораненого бойца Юрия Смирнова, пытали его, но, ничего не добившись от него, распяли на стене блиндажа. Гады! Гады! Они хуже диких зверей! Ничего, мы с них спросим за все злодеяния! Дорого заплатят нам за свои зверства. Кипит во мне злоба... Молодцы вы с Николаем, что не забываете мамы, заботитесь о ней. Так поступают настоящие друзья. Рад, что у вас все в порядке, что с каждым днем даете больше и больше нужной продукции Красной Армии. Желаю дальнейших успехов. 

С гвардейским приветом Николай. 

3 августа 

Здравствуй, дорогая мама! 

Могу сообщить, что я жив, здоров, чего и тебе от всей души желаю. Дела у нас, на фронте, идут хорошо. 

Наступаем! И работы у разведчиков по горло. Командир все время требует «языков», вот мы и охотимся за ними. 

Мама! Можешь меня поздравить с наградой – медалью «За отвагу». Получил ее за тот бой за железнодорожный мост, о котором я тебе писал. Стараюсь выполнить все приказы командира. Ребята относятся ко мне хорошо. Разведчики – семья дружная. 

А еще посылаю тебе маленькую фотографию, сделанную на партийный билет. Посмотри, какой стал твой Колька-Чапаенок, наверное, не узнаешь? 

Обо мне, мама, не беспокойся. Береги себя. Шлю приветы друзьям и знакомым.

14 сентября 

Шлю тебе свой горячий гвардейский фронтовой привет, а также наилучшие пожелания в жизни. На фронте у нас дела идут отлично, разведчики – крепкая семья, в которой один стоит за другого. Фашистов бьем почем зря! Пишу тебе после ожесточенного боя. Бой был не на жизнь, а на смерть. Мы стойко стояли на своем рубеже. На рассвете пошли в наступление. Сломив сопротивление фашистов, ворвались в крепость. Ни днем, ни ночью не утихал гул рвущихся снарядов. Немцы несколько раз переходили в контратаки, но все бесполезно. 

У меня не хватает слов, чтобы описать тебе обстановку. Ты должна сама понять, что тут творится. Перед нами открыт путь на Берлин. 

А еще у меня большая радость: я принят в партию. 

24 декабря 

Здравствуй, дорогая мама! 

Сразу получил три письма: от тебя и ребят! Спасибо. Читал да перечитывал! Вы, вижу, молодцы, крепко помогаете Красной Армии бить фашистов. Как-то, на отдыхе, встречал танкистов. Оказывается, они были у нас, в Челябинске. Вернулись с боевыми машинами. Они хвалили их. На них, говорят, в Берлин вкатим, как на рысаках. 

Короткий наш отдых кончается. Привели себя в порядок, побанились. Теперь, видно, пойдем на последний штурм врага, чтобы покончить с ним раз и навсегда! Скоро вы про нас услышите по радио и прочитаете в газетах. Получил орден Красной Звезды. 

Мама! Наверно, Новый год будем встречать в боевой обстановке, поэтому заранее поздравляю тебя с Новым годом и желаю всего-всего самого доброго, а прежде всего, крепкого здоровья и больших успехов в труде и жизни! 

Обо мне не беспокойся, меня пуля не берет, я живучий. И не скучай! 

До скорой встречи. Обнимаю, целую. 

Твой Николай. 

* * * 

Годы, десятилетия, не могут отдалить от нас, живущих, имена героев минувшей войны. Взволнованно писал из Белой Калитвы Ростовской области бывший командир полка Дмитрий Яковлевич Фирсов: 

«Коммунист сержант Николай Алексеев был смелым, мужественным воином, отличным мастером разведки. Находчивый, бесстрашный, он неоднократно, даже в самых сложных условиях, добывал и приносил ценные данные о противнике, приводил «языков».» 

Поэт Михаил Матусовский посвятил Николаю Алексееву стихотворение «Тверже стали»: 

Враги, чтоб заставить его говорить,

Огнем и железом пытали,

Но мужества воина им не сломить

Штыком из немецкой стали...

Он Родины имя шептал в тишине,

Его укрепляла в отваге

Сыновняя верность любимой стране,

Солдатская верность присяге. 

Двухэтажное здание средней школы №34 было построено в 1936 г. 6 мая 1972 г. на стене здания школы у главного входа была установлена мемориальная доска с барельефом (из алюминиевого сплава) Н.П. Алексеева.

Фотографии 1981 г. Источник: Здание средней школы №34, в которой учился Н.П. Алексеев/Паспорт памятника истории и культуры СССР//Составитель Кинзина И.И. – 10 августа 1981

В настоящее время этот барельеф утерян и заменён фотографией Н.П. Алексеева.

Памятная доска. Источник: http://народнаяпамять.рф/node/261

Источники: Живые помнят… [Письма с фронта воинов-южноуральцев] / сост. и авт. коммент. Б. Д. Дробиз. – Челябинск, 1983. – С. 261-276;

http://www.tankograd.chelib.ru/memory/memory/memory/letters/letters_638.html;

http://www.myshared.ru/slide/366127/;https://www.proza.ru/2011/10/07/1280